Мы – силы - Страница 147

147

После боя спецы штаба тщательно обыскали убитых и пришли к выводу, что они уничтожили не один, а два разных отряда. В машинах обнаружили рацию, способную работать на вполне приличных расстояниях, и с удовольствием присвоили ее себе, как и сами машины. Сделанные выводы доложили командиру и Ринату:

– Рация однозначно использовалась для связи с городом. Скорее всего, после НЕвыхода их на связь, сюда направят группу поиска и поддержки. Мало ли у них просто рация сломалась? Можно устроить приятный прием.

– Незачем, – отмахнулся командир. – Пойдем вперед. Если они кого и пошлют, так мы пересечемся, а коли нет, не хочется терять несколько дней на непонятное ожидание.

Батальон строился в походные колонны. Ринат из грузовика оглядел свое войско и по-детски обрадованно заметил наставнику:

– Нет, вот задуматься… Ни одного погибшего, а их здесь было больше сорока.

Командир флегматично отмахнулся, продолжая читать что-то недавно найденное.

– Ты что, все еще свой прокол вспоминаешь? Брось… Знавал я, когда даже города без потерь брали. И знавал я, когда гибли батальоны от пуль взвода. Я не тебя имею в виду, не думай…

– Догадываюсь, что дураков много на земле…

– Нет, не дураков… Это, как тебе сказать, – командир убрал книжку и сел, выпрямившись на диване, запиханном под тент грузовика. – Ты можешь быть семи пядей во лбу и правильно командовать и все равно проиграть. Надо быть еще и удачливым. Ты, раз до сих пор жив, удачлив. И тебя можно ставить на командование. И не будут твои бойцы промахиваться больше чем положено, и не будут перед тобой возникать, словно призраки, партизанские отряды, которые ну вот специально ради тебя пришли из соседних областей. Короче, ничего не будет сверх меры. Это удачливость. Я привык ей доверять. Она не то чтобы фактор от рождения. Нет. Это, наверное, состояние. Вечное состояние или чувство злорадного победителя. Злая радость должна быть в тебе всегда. И даже если по всем правилам ты уже проиграл… обязательно случится что-то, что спасет ситуацию. Может, дождь пойдет, и размоченная земля будет уходить из-под ног противника. Может, солнце нещадно начнет палить, и у врага испортится провиант. Многое может случиться, если ты удачлив и удачу от себя не отпускаешь.

– Но на нее не рассчитывать?

– Конечно. Просто принимать, как маленький дополнительный отряд. Который в нужный момент может даже переломить ситуацию.

– Какая-то мистика?! – с сомнением спросил Ринат, вспоминая Улема. Не только у того была голова, оказывается, повернута.

– Именно. Все мы чуть-чуть мистификаторы и суеверные дураки. Но самый большой мистификатор – это Улем.

Ринат усмехнулся и спросил, почему тот так думает.

– Представляешь, он удачлив. У него все идет по плану, он, можно сказать, более чем удачлив, и вдруг все эти его талисманы, карты Таро, люди, приносящие удачу… Смешно.

– Но ведь действенно? – спросил Ринат, тоже посмеявшись.

– Тут никогда не ясно. Это действенно или просто так сложилась жизнь. Оттого и мистика. А если бы все это было понятно, тогда это была бы наука…

Он снова взялся за книжку, а Ринат, спрыгнув с грузовика, направился вдоль ползущих колонн к машине штаба.

Его поприветствовали и доложили о прогнозах:

– Есть мнение, что мы вступаем в полосу бескормицы. Это еще не проверено, но первый же поселок докажет или опровергнет эту мысль.

– С чего она?

– Да хотя бы и с этих наших замоченных друзей. Поисковый отряд, а шел пустым. Даже питание для бойцов было минимальным. А если анализировать по-другому, то именно здесь до отсечения водой проходил путь миграции. Из Питера. Понятно, что эти миллионы обглодали все на своем пути.

– И что предлагаете?

Мужик, исполняющий роль начальника штаба и заместителя командира, сказал сурово:

– Снижать пайки. Пока на треть. Потом, по мере углубления, наполовину. У нас более пятисот бойцов и обеспечивающих… или надо поворачивать, или надо снижать пайки.

– Тогда пойду к кухне и отъемся заранее, – пошутил Ринат, и начальник штаба только головой покачал. Он был серьезным воякой и не понимал детского отношения к грядущему этого сопляка.

Ринат, направляясь действительно к плетущейся в конце строя кухне, подумал, что начинает заболевать несерьезностью командира. Это его насмешило, и солдаты, кто из грузовиков, кто из пешего строя, смотрели на него, удивляясь его улыбчивости. Хотя… чего там удивляться? Он выиграл бой, не потеряв ни одного, они идут к рубежам врага, где будет место и повод подраться и подучиться. А что пайки снижать, так Улем обещал обоз выслать с пополнением. Так что жизнь прекрасна!

В машине, тянущей кухню, он сцепился языками с девчонками, что из вольных снайперов перевелись к ним в поварята. Собственно, тут им и место. И народ, глядя на них, настроение поднимает, и те вроде пока еще никого не отравили. А уж повар, так тот просто изтрахался со старшей. Честно, несмотря на ждущую дома Ленку, Ринат и сам был не прочь и оттого повадился на кухню обедать и ужинать не с бойцами, а после. Бойцы его понимали и только посмеивались. Хотя были и злые языки, что говорили о Ринате как о променявшем процесс становления командиром на процесс покрытия потом.

Потрепавшись почти полчаса с младшей, ему импонировавшей, Ринат решил возвращаться. В его машине командир откровенно спал. Приоткрыв глаз на поднявшегося на борт Рината, он снова закрыл его. Ринат взял книжку, что до этого читал командир, и, прочитав название, был несколько удивлен. Ницше «Так говорил Заратустра». Зачитался он не на шутку. Читая, как сказку, он только хмыкал в том или ином месте.

147