Мы – силы - Страница 49

Роман присел на траву и, еле сдерживая стон, снял гады. Носки, порванные в нескольких местах, прилипли к кровоточащим мозолям, и снять их было почти подвигом для молодого человека. Отдирая ткань и видя, как начинается кровотечение, он понимал, что наутро ему будет очень и очень тяжело продолжить путь вместе с другом. Посмотрев на Романа, Михаил тоже стянул гады, и под не менее порванными носками обнаружились не менее кровоточащие мозоли. Роман чуть воспрял духом, понимая, что они с другом в одинаковом положении и никто никому обузой не будет.

– Да, – резонно протянул Михаил, – теперь мы с тобой не ходоки.

– Угу, – согласился Роман, протягивая искалеченные ступни к огню.

– Что делать будем?

Вместо ответа Роман пожал плечами, мол, твоя затея, ты и думай. И Михаил задумался, крепко… Он не вышел из своих дум, даже когда Роман подал ему открытую банку с рыбой.

– Пить нечего… – напомнил Роман, но впустую. Его замечание не отвлекло мыслителя.

Про себя Роман выругался: ну как можно в путь идти без воды, зная тем более, что вокруг только грязная. Единственная влага, которая была у курсантов, – это сок от рыбы, перемешанный с маслом. Выпив его и выскреби консервы дочиста, Роман подумал, что после такой трапезы еще больше захочется пить. Так и оказалось. Ночью он проснулся от жажды и не мог сообразить, чем же напиться. Проснувшегося следом Михаила мучил тот же вопрос. Поглазев друг на друга, друзья поднялись на свои искалеченные ноги и огляделись. Еще было темно, но не так, чтобы не разглядеть ближайшее нерадостное окружение. Водой даже не пахло. И это учитывая, что прошли такие дожди до этого.

– Может, пойдем потихоньку? – спросил Роман.

– Куда? – не понял Михаил.

– Воду поищем…

– Ну, пошли. Только это… не спеши.

– Я именно это и хотел тебе сказать.

Они горько усмехнулись и медленно, косолапо пошли босиком по траве, подобрав остатки еды и гады, за ночь высохшие возле пламени и ставшие совсем деревянными от пота и крови.

Им повезло: дождевая вода, не успевшая высохнуть за часы пекла, скопилась во многих выбоинах на грунтовой дороге, и курсанты с удовольствием напились. Далее они уговорились следовать по дороге до ближайшего селения, а уже там продолжить прерванный жаждой сон. Легко сказать. Осторожно ступая по обочине, Роман неоднократно задевал камни, плохо видимые в утренних сумерках, и тихо йокал, боясь, что опять сорвет корочку засохшей крови. Уже к утру молодые люди стали подниматься на склон, на котором виднелся пустынный и кажущийся нежилым поселок.

Даже собак не было в этой деревне, как потом выяснилось. Тщетно бродили между домиков и дворов молодые люди, никого не нашли они. Обманываю. Нашли. Несколько десятков крыс, лениво блуждающих без страха между домов. Курсанты, осторожно минуя этих серых паразитов, прошли почти насквозь весь поселок и встали, замерев перед открывшейся им картиной: на маленьком пятачке пересечения двух улочек были уложены в штабеля… человеческие тела…

4

Ханину о пропаже двух курсантов доложил дневальный, который по просьбе старшего лейтенанта пересчитал по головам всех спящих в особняке.

– Кто?

– Ромка и Мишка. С первого отделения третьего взвода.

– Комода ко мне.

– Есть!

Появившийся командир отделения протер глаза и, вопросительно посмотрев на старшего лейтенанта, спросил:

– Тащ командир, типа прибыл…

– Где твои бойцы?

– Какие?

– Дневальный.

Дневальный назвал курсантов по фамилиям.

– Спят, – уверенно ответил комод.

– Так… – сказал Ханин, не желая разговаривать в присутствии дневального, – одевайся и пулей ко мне возвращайся. Дневальный! Слышишь меня? Никому ни слова. Ляпнешь, лично утоплю. Поверь. Прое…ал – ответишь! Так что не усугубляй.

Комод побежал одеваться, а Ханин вышел из здания спустя час после того, как курсанты так же покинули его – резко открыв дверь, дабы не скрипнула.

Добравшись до своего домика, где он расположился, Ханин вошел и разрешил вскочившему дневальному сидеть дальше и читать при свече.

– Вставай, – громко сказал он, подойдя к койке Серова.

Мичман сел на кровати, будто и не спал:

– Что, уже мое время?

– Остынь. Все хуже. У нас по ходу дела два дезертира.

– Чего? – изумился Серов, мгновенно приходя в себя и прогоняя остатки сна.

– Что слышал, – жестко сказал старший лейтенант.

Серов поднялся и, поправляя на себе китель, сказал:

– Слышишь, Ханин, ты, конечно, это… но с подводной лодки не сбежать.

– Эти смогли. Их нет на острове… тьфу, на холме.

– Все обыскали?

– Нет еще. Сейчас комод их подойдет, и пойдем искать, – без особой надежды в голосе сказал Ханин.

– Так че панику наводить. Может, они где здесь?

– Вряд ли. Сдается мне, что свалили они. Спал дневальный…

– Порвем, – уверенно сказал Серов.

– Посмотрим, как там все сложится.

Снова появился одетый командир отделения и, выправившись, доложил о своем прибытии.

– Ты сильнее орать умеешь в… пять часов утра? – поморщившись и посмотрев на часы, спросил Серов.

Дневальный промолчал, стоя смирно.

– Садись, – указал Ханин комоду на стул. – Итак, где твои бойцы?

– Я еще не расспрашивал. Вы сказали сразу к вам прибыть, как оденусь.

– Врешь.

Молча Ханин рассматривал уставившегося на свои ботинки курсанта.

– Хсподин сташий льтенант… – обратился смущенно комод, поднимая глаза.

– Что?

– Ребята говорят, побег они задумали сегодня. Якобы ночью трепались, а после и вовсе свалили.

– Что, так сразу? Взяли поболтали и свалили?